Проблемы добра и зла, место человека в мире, его взаимоотношения с
высшими силами всегда занимали важное место в национальном, традиционном
искусстве казахов. Инструментальная музыка с ее специфическим национальным
жанром - кюем воплотила философскую проблематику так же полно, как и
словесные жанры национального искусства.
Звукоизобразительность , эмоционально — образное обобщение рассказа
целиком, иллюстративное отражение его отдельных эпизодов - эти функции
музыки в синкретическом музицировании тесно связали музыкальное мышление с
вербальными жанрами: мифом, историческими сказаниями, легендами и
преданиями о жизни кюйши.
Казахский кюй — это замечательная страница мировой культуры,
запечатлевшая специфический подход к отражению жизни, выработанный в особых
культурно-исторических условиях.
Слово кюй — общетюркское. Его древнейший смысл означает важнейшую
категорию миропониманию — состояние.
Казахский кюй является жанром синкретическим. Слово, сопровождающие
кюй в виде легенд, - это не просто облегчающие восприятие музыки программное
пояснение. Оно есть материализованный контекст в котором музыка живет и
раскрывает глубину своего смысла.
Кюй — дитя не разделяемых миров : искусства и жизни. И для исполнителя и
для слушателя кюя важно не только его музыкальное содержания, но и возможность
полностью отдаться переживанию поворотного для каждого из них события его
реальной личной жизни. Объединив чувства и мысли собравшихся, музыка смогла
перевести восприятие трагического сватовство из индивидуального житейского
плана в бытийный — «Все страдают в этом мире» - и примерить всех с
происшедшим.
Игра на инструменте животворно воздействует не только на людей, но и на
животных. Легенды о лечении музыкой отражают не только «теоретические»
представления кочевника о возможности инструментальной музыки, но и его
живую, реальную практику.
Самое чудесное свойство музыкального инструмента — это его способность
«говорить без слов» . И благодаря этому, он сможет спасти людей от гибели.
Легенда «Хромай кулан» : «Сын хана, нарушив запрет отца, тайком уезжает на
охоту. Он встречает стадо куланов и ранит копьем вожака. Разъяренный Хромой
кулан ударом копыта убивает юношу. К хану с вестью приходит старый домбрист. В
звуках домбры и ее плачевым напеве хан слышит трагическую весть: «Сын твой
умер, несчастный хан». Он приказывает залить расплавленным свинцом домбру. С
тех пор она имеет дырку на верхней деке».
В процессе исторического развития на базе магической и обрядовой игры на
инструментах сложилась ее самостоятельная ветвь — профессиональная
инструментальная музыка для слушания. В творчестве гениальных композиторов –
кюйши ХIХ — ХХ в.в Курмангазы, Даулеткерей, Дины, Казангапа, Таттимбета и
Сугура, она достигла высочайшего совершенства. Древнее религиозное отношение к

инструментам и музыке сохранялось всегда, что и обусловило высочайший
духовный уровень музыкального искусство и особо уважительное, трепетное
отношение казахов к инструментам.
Люди гордились великими музыкантами своего рода и радовались, если их
ребенок тянулся к домбре. Настоящим счастьем было принять в доме музыканта, и
величайшей гордостью было если он тронутый сердечным отношением, посвящал
хозяевам свой новый кюй.
Самые распространенные среди легенд о происхождении кюев — это рассказы
о посвящении. Почти все кюи, имеющие в качестве название женское имя, либо
называющие женщину по родственным связам, мужское имя или кличку животного,
являются кюями — посвященными (арнау-кюй). Обстоятельство бывают самыми
различными, причины же посвящения — любовь, восхищение, благодарность,
уважение, глубокая привязанность или скорбь по поводу утраты.
Часто кюй посвящались крупным общественно — политическим событиям
жизни народа, героям, прославившимся в них. «Кішкентай» - «Меньшой» -
Курмангазы посвятил руководителю народного восстанию Исатаю Тайманову. «От
младшего брата-старшему брату — 1916 года, посвящены кюй дины и сейтека — под
названием «16 жыл» - «16 год» , «Еркіндік » - «Свобода», кюй Дины «Той бастар» -
«начало празденства» посвящен 20 летию Казахстана и.т.д.
Кюй рождались в живом общении людей, рождались как явления самой
жизни, а не искусство. Они были реальным жизненным поступкам, жестом и
словам. Так кюем «Не кричи, не шуми» Курмангазы осадил разбушевавшегося
урядника, его же кюй «Балкаймак» был жестом благодарности гостепримымым
хозяевым. Выражением сыновней любви, тревоги и боли был выплеснувщийся в час
разлуки кюй мужественного Курмангазы «Аман бол шешем, аман бол», «До
свидания, моя мать, до свидания». Кюй Казангапа «Балжан кыз» - это «слова
прощания», обращенныек любимой женщине, которая волей судьбы не могла стать
женой Казангапа,этот кюй — нежная, взволнованная «поэтическая речь», в которой
сплав любви, благодарности и одновременно — это утешения любимой, просьба
простить за боль расставания.
Домбровой музыке доступно не только отражение различных состояний, но и
различные воплощение их в удивительном многообразии красок и оттенков. В
домбровом искусстве в большинство случаев имеют ритм скачки. Ритм скачки
занимает столь большое в кюях, что в первом знакомстве кажется, что скачка –
основной, доминирующий образ всего домбрового искусства. Однако это не так.
Ритм скачки занимает столь большое место в искусстве кочевого народа, и
претворение его по сравнению с европейской музыкой очень разнообразно. Вместе с
тем как раз привычность, разработанность этого ритма породили основания для его
использования как средства выражения различных эмоциональных состояний.
Например, безудержное ликование и радость («Сары арка»), мужественная печаль
(«Кайран шешем»), мучительное страдание («Ақсақ киік»), боль и гнев при
воспоминании о трагической странице жизни народа («К»), боль и гнев при
воспоминании о трагической странице жизни народа («Кішкентай»), беззаботная
веселость («Бозшолақ») в кюях Курмангазы.

Многозначность смысла кюев может быть расчленена только искусственно, в
живом процессе слушания музыки они даются человеку в единстве глубокого
медитативного переживания захватывающего его целиком. Кюй требует высокой
концентрации внимания и вместе с тем умения, отключив диктат разума, свободно
отдаться наплыву чувств ассоциаций. Это музыка — порождения среды, мышление
которой целостно, возвышенно и символично. Разомкнутость художественной
системы кюев делает их для национального казахского восприятия не столько
эстетической, сколько стоящей всякой эстетики жизненной, витальной ценностью.
Человек может перенести дальнего пути, чтобы послушать хорошего музыканта. В
прошлом люди бросали все свои повседневные обязанности и сопровождали
любимых исполнителей в их поездах с выступлениями, чтобы иметь возможность
наслаждаться их искусством. И поныне истинные ценители кюя — это те, кто
целиком отдается музыке, подключаясь к духовной полноте и энергетической
интенсивности, щедро излучаемыми « самым сокровенным» началом мира.
Сам кюй являясь важнейшей частью жизни, непосредственно влияет на нее, он
гармонизует бытие, извлегает физические и душебные недуг. В недавным прошлом
за исполнение, трогающее душу, прощали преступника, мирились с врагом,
отпускали на волю пленника, выполняли « невылнимые» просьбы, отдавали
музыканту в жены дочь без калыма.
Эти жертвы были благодарностью за то высшее наслаждение полнотой бытия,
которое давала музыка…