«Очень сложный здесь народ. Поморы! Как в старину говорили, "сталь русской нации". Потомки староверов, ссыльных. Крепостного права тут не было. Так что, очень свободолюбивый народ. Никакого смирения. И о Боге все представления утрачены. Храмы по всему району порушены. Зато языческих предрассудков сколько хочешь. Например, в родительские дни, на кладбище немудрено увидеть такую картину - люди ходят вокруг могил своих родных с какими-то ковшиками, и кадят самодельным сосновым углем! Кошмар! Нет бы в храм зайти, свечку за упокой поставить» - говорит отец Михаил, настоятель Мезенского собора. За околицей многих деревень устанавливался обетный крест. По древнему обычаю он укрыт пеленами. Каждая пелена указывает, что человек приходил к кресту, и дал какой-то обет.

По всему Поморью, а на Мезени особенно распространена своеобразная традиция «обзывалок». У жителей каждой деревни есть второе название. Кимжане — Чернотропы (до сих пор в почёте бани по-чёрному, и чёрные следы - тропы ведут от бани к дому) Жердяне - Кукушки. Жители Заакакурья - Гулюшки. Заозерцы — «Кисла Камбала». Долгощельцы - Турки. Ну а сами Мезенцы имеют аж четыре прозвища: Трескоеды, Кофейники (кофе на Мезени пили со времён Ивана Грозного, а не с Петровских времён), Кисерезы (киса = кошелёк) и Мещане. Разумеется, каждая «обзывалка» таит за собой какую-то историю. Но большинство из них забыто.

Немного яснее с "Турками". Предание гласит, что однажды в Долгощелье должен был приехать Архиерей. Все население высыпало за околицу, ожидая дорогого гостя. Но когда Владыко показался, один из жителей вместо "Ура!" закричал: "Караул!" Турки вы, - сказал Архиерей, развернулся и уехал.

С "трескоедами" все понятно без объяснений. "Кофейники" - вот почему: оказывается, в Мезени впервые на Русском Севере появился, завезенный иностранными моряками, кофе. Диковинный напиток так полюбился поморам, что они стали покупать его в огромных количествах, и варить прямо в самоварах. Старики старше семидесяти еще помнят, как в молодости пивали вареный в самоваре "кофий". Название "Кисерезы" происходит от старинного русского слова киса. Так назывался купеческий кожаный мешочек-кошелек. Мезень славилась ярмарками, а где ярмарка, там, понятно, воры. То есть кисерезы. А "мещане", во первых, потому что созвучно со слово "мезенцы", а во вторых, потому что именно через Мезень распространялась в поморье городская культура - пиджаки, аглицкие шали, швейные машинки, "кофий", дагерротипные фотографии, настенные обои. Для жителей мезенских деревень, жители Мезенской (Окладниковой) слободы были уже обитателями иного, городского мира. То есть, мещанами.

Уникальны жилые дома на Мезени (как и в других районах Архангельской области, они принципиально отличаются от сельских поселений юга и центра России, ничего подобного нет и в Европе): огромный дом — корабль, предназначенный для длительного автономного плавания (проживания). Дом высокий, на подклети, поэтому выглядит как двухэтажный, ему не страшны паводки. Под одной крышей находятся и люди и животные, причем разделены «мостом», над скотной частью — поветь, где хранили, а в дождливое лето и сушили сено, с повети можно было кормить животных через отверстия над яслями. С моста же вход в уборную (в старинных Поморских деревнях вы не увидите уличную постройку под названием «туалет»). Из дома, как правило, в районе кута (кухонного угла) был спуск в подклеть (подпол), а там и погреб, и лари с зерном и прочими припасами. Таким образом, получается, что поморский дом мог длительное время стоять занесенный снегом, или островное поселение может по полгода быть отрезано от «большой земли», а люди и животные в тепле и безопасности.

Что же касается проживания на Севере России легендарного народа «Чуди белоглазой» или «Чуди заволоцкой», то здесь удалось выяснить, что это скорее всего саамское название русских, причем как правило, так саамы называли разбойников или боевые отряды. А название это закрепилось в европейских летописях, т.к. саамы дошли до Финляндии, Швеции и Норвегии и там рассказывали свои легенды о народе, который встретили на берегах Белого моря.